Неточные совпадения
— Да вот я вам скажу, — продолжал помещик. — Сосед купец был у меня. Мы прошлись по хозяйству, по
саду. «Нет, — говорит, — Степан Васильич, всё у вас
в порядке идет, но садик
в забросе». А он у меня
в порядке. «На мой разум, я бы эту липу срубил. Только
в сок надо. Ведь их тысяча лип, из каждой два хороших лубка
выйдет. А нынче лубок
в цене, и струбов бы липовеньких нарубил».
Однажды они как-то долго замешкались; Николай Петрович
вышел к ним навстречу
в сад и, поравнявшись с беседкой, вдруг услышал быстрые шаги и голоса обоих молодых людей. Они шли по ту сторону беседки и не могли его видеть.
Как-то весенней ночью,
выйдя из флигеля, гуляя с Климом
в саду, она сказала...
— Странный город, — говорила Спивак, взяв Клима под руку и как-то очень осторожно шагая по дорожке
сада. — Такой добродушно ворчливый. Эта воркотня — первое, что меня удивило, как только я
вышла с вокзала. Должно быть, скучно здесь, как
в чистилище. Часто бывают пожары? Я боюсь пожаров.
Самгин оглядывался. Комната была обставлена, как
в дорогом отеле, треть ее отделялась темно-синей драпировкой, за нею — широкая кровать, оттуда доносился очень сильный запах духов. Два открытых окна
выходили в небольшой старый
сад, ограниченный стеною, сплошь покрытой плющом, вершины деревьев поднимались на высоту окон, сладковато пахучая сырость втекала
в комнату,
в ней было сумрачно и душно. И
в духоте этой извивался тонкий, бабий голосок, вычерчивая словесные узоры...
«Как неловко и брезгливо сказала мать: до этого», — подумал он,
выходя на двор и рассматривая флигель; показалось, что флигель отяжелел, стал ниже, крыша старчески свисла к земле. Стены его излучали тепло, точно нагретый утюг. Клим прошел
в сад, где все было празднично и пышно, щебетали птицы, на клумбах хвастливо пестрели цветы. А солнца так много, как будто именно этот
сад был любимым его
садом на земле.
Когда он
вышел из дома на площадь, впечатление пустоты исчезло, сквозь тьму и окаменевшие
в ней деревья Летнего
сада видно было тусклое пятно белого здания, желтые пятна огней за Невой.
Самгин, мигая,
вышел в густой, задушенный кустарником
сад;
в густоте зарослей, под липами, вытянулся длинный одноэтажный дом, с тремя колоннами по фасаду, с мезонином
в три окна, облепленный маленькими пристройками, — они подпирали его с боков, влезали на крышу.
В этом доме кто-то жил, — на подоконниках мезонина стояли цветы. Зашли за угол, и оказалось, что дом стоит на пригорке и задний фасад его —
в два этажа. Захарий открыл маленькую дверь и посоветовал...
Вдруг он услышал, что
в старом доме отворяется окно. Он взглянул вверх, но окно, которое отворилось,
выходило не к
саду, а
в поле, и он поспешил
в беседку из акаций, перепрыгнул через забор и попал
в лужу, но остался на месте, не шевелясь.
В саду Татьяна Марковна отрекомендовала ему каждое дерево и куст, провела по аллеям, заглянула с ним
в рощу с горы, и наконец они
вышли в село. Было тепло, и озимая рожь плавно волновалась от тихого полуденного ветерка.
—
В городе заметили, что у меня
в доме неладно; видели, что вы ходили с Верой
в саду, уходили к обрыву, сидели там на скамье, горячо говорили и уехали, а мы с ней были больны, никого не принимали… вот откуда
вышла сплетня!
— И я добра вам хочу. Вот находят на вас такие минуты, что вы скучаете, ропщете; иногда я подкарауливал и слезы. «Век свой одна, не с кем слова перемолвить, — жалуетесь вы, — внучки разбегутся, маюсь, маюсь весь свой век — хоть бы Бог прибрал меня!
Выйдут девочки замуж, останусь как перст» и так далее. А тут бы подле вас сидел почтенный человек, целовал бы у вас руки, вместо вас ходил бы по полям, под руку водил бы
в сад,
в пикет с вами играл бы… Право, бабушка, что бы вам…
Но, несмотря на страсть к танцам, ждет с нетерпением лета, поры плодов, любит, чтобы много вишен уродилось и арбузы
вышли большие, а яблоков народилось бы столько, как ни у кого
в садах.
Он нарочно станет думать о своих петербургских связях, о приятелях, о художниках, об академии, о Беловодовой — переберет два-три случая
в памяти, два-три лица, а четвертое лицо
выйдет — Вера. Возьмет бумагу, карандаш, сделает два-три штриха —
выходит ее лоб, нос, губы. Хочет выглянуть из окна
в сад,
в поле, а глядит на ее окно: «Поднимает ли белая ручка лиловую занавеску», как говорит справедливо Марк. И почем он знает? Как будто кто-нибудь подглядел да сказал ему!
«Добро бы Вера, а то Марфенька, как Кунигунда… тоже
в саду!.. Точно на смех
вышло: это „судьба“ забавляется!..»
Она порицала и осмеивала подруг и знакомых, когда они увлекались, живо и с удовольствием расскажет всем, что сегодня на заре застали Лизу, разговаривающую с письмоводителем чрез забор
в саду, или что вон к той барыне (и имя, отчество и фамилию скажет) ездит все барин
в карете и
выходит от нее часу во втором ночи.
Вспомните наши ясно-прохладные осенние дни, когда, где-нибудь
в роще или длинной аллее
сада, гуляешь по устланным увядшими листьями дорожкам; когда
в тени так свежо, а чуть
выйдешь на солнышко, вдруг осветит и огреет оно, как летом, даже станет жарко; но лишь распахнешься, от севера понесется такой пронзительный и приятный ветерок, что надо закрыться.
Только свинья так же неопрятна, как и у нас, и так же неистово чешет бок об угол, как будто хочет своротить весь дом, да кошка, сидя
в палисаднике, среди мирт, преусердно лижет лапу и потом мажет ею себе голову. Мы прошли мимо домов,
садов, по песчаной дороге, миновали крепость и
вышли налево за город.
Любуясь зеленью
садов, мы повернули налево,
в узенькую улицу, и
вышли за город.
Возделанные поля, чистота хижин,
сады, груды плодов и овощей, глубокий мир между людьми — все свидетельствовало, что жизнь доведена трудом до крайней степени материального благосостояния; что самые заботы, страсти, интересы не
выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и духа цепенеет еще
в сладком, младенческом сне, как
в первобытных языческих пастушеских царствах; что жизнь эта дошла до того рубежа, где начинается царство духа, и не пошла далее…
Живут они патриархально, толпой
выходят навстречу путешественникам, берут за руки, ведут
в домы и с земными поклонами ставят перед ними избытки своих полей и
садов…
Обошедши все дорожки, осмотрев каждый кустик и цветок, мы
вышли опять
в аллею и потом
в улицу, которая вела
в поле и
в сады. Мы пошли по тропинке и потерялись
в садах, ничем не огороженных, и рощах. Дорога поднималась заметно
в гору. Наконец забрались
в чащу одного
сада и дошли до какой-то виллы. Мы вошли на террасу и, усталые, сели на каменные лавки. Из дома
вышла мулатка, объявила, что господ ее нет дома, и по просьбе нашей принесла нам воды.
Нехлюдов
вышел на двор и хотел итти
в сад, но вспомнил ту ночь, окно
в девичьей, заднее крыльцо — и ему неприятно было ходить по местам, оскверненным преступными воспоминаниями.
Нехлюдов
вышел из
сада и подошел к крыльцу, у которого стояли две растрепанные бабы, из которых одна, очевидно, была на сносе беременна. На ступеньках крыльца, сложив руки
в карманы парусинного пальто, стоял приказчик. Увидав барина, бабы замолчали и стали оправлять сбившиеся платки на головах, а приказчик вынул руки из карманов и стал улыбаться.
— Это Надя что-то работала… — проговорил Бахарев, взглянув на письменный стол. — Когда она приезжает сюда, всегда занимает эту комнату, потому что она
выходит окнами
в сад. Тебе, может быть, не нравится здесь? Можно, пожалуй, перейти
в парадную половину, только там мерзость запустения.
В их большом каменном доме было просторно и летом прохладно, половина окон
выходила в старый тенистый
сад, где весной пели соловьи; когда
в доме сидели гости, то
в кухне стучали ножами, во дворе пахло жареным луком — и это всякий раз предвещало обильный и вкусный ужин.
Выходили окна его комнаты
в сад, а
сад у нас был тенистый, с деревьями старыми, на деревьях завязались весенние почки, прилетели ранние птички, гогочут, поют ему
в окна.
Он ясно и настойчиво передал нам, очнувшись, на расспросы наши, что
в то еще время, когда,
выйдя на крыльцо и заслышав
в саду некоторый шум, он решился войти
в сад чрез калитку, стоявшую отпертою, то, войдя
в сад, еще прежде чем заметил вас
в темноте убегающего, как вы сообщили уже нам, от отворенного окошка,
в котором видели вашего родителя, он, Григорий, бросив взгляд налево и заметив действительно это отворенное окошко, заметил
в то же время, гораздо ближе к себе, и настежь отворенную дверь, про которую вы заявили, что она все время, как вы были
в саду, оставалась запертою.
Стерегли неусыпно, но так
вышло, что, несмотря на всю неусыпность, Лизавета
в самый последний день, вечером, вдруг тайком ушла от Кондратьевой и очутилась
в саду Федора Павловича.
— Да как же вы нетерпеливы! Ну вот
вышли мы из-за стола… а сидели мы часа три, и обед был славный; пирожное блан-манже синее, красное и полосатое… Вот
вышли мы из-за стола и пошли
в сад играть
в горелки, а молодой барин тут и явился.
Лиза
вышла из лесу, перебралась через поле, прокралась
в сад и опрометью побежала
в ферму, где Настя ожидала ее.
Столовые часы пробили третью четверть седьмого, и Марья Кириловна тихонько
вышла на крыльцо, огляделась во все стороны и побежала
в сад.
Проехали мы Цепной мост, Летний
сад и завернули
в бывший дом Кочубея; там во флигеле помещалась светская инквизиция, учрежденная Николаем; не всегда люди, входившие
в задние вороты, перед которыми мы остановились,
выходили из них, то есть, может, и
выходили, но для того, чтоб потеряться
в Сибири, погибнуть
в Алексеевском равелине.
В начале шестого подают чай, и ежели время вёдреное, то дедушка пьет его на балконе. Гостиная
выходит на запад, и старик любит понежиться на солнышке. Но
в сад он, сколько мне помнится, ни разу не сходил и даже
в экипаже не прогуливался. Вообще сидел сиднем, как и
в Москве.
Старухи выдумали, что с той поры все утопленницы
выходили в лунную ночь
в панский
сад греться на месяце; и сотникова дочка сделалась над ними главною.
При Купеческом клубе был тенистый
сад, где члены клуба летом обедали, ужинали и на широкой террасе встречали солнечный восход, играя
в карты или чокаясь шампанским.
Сад выходил в Козицкий переулок, который прежде назывался Успенским, но с тех пор, как статс-секретарь Екатерины II Козицкий выстроил на Тверской дворец для своей красавицы жены, сибирячки-золотопромышленницы Е. И. Козицкой, переулок стал носить ее имя и до сих пор так называется.
Продолжением этого
сада до Путинковского проезда была
в те времена грязная Сенная площадь, на которую
выходил ряд домов от Екатерининской больницы до Малой Дмитровки, а на другом ее конце, рядом со Страстным монастырем, был большой дом С. П. Нарышкиной.
В шестидесятых годах Нарышкина купила Сенную площадь, рассадила на ней
сад и подарила его городу, который и назвал это место Нарышкинским сквером.
— Ах, Жорж! Не может он без глупых шуток! — улыбнулась она мне. — Простите, у нас беспорядок. Жорж возится с этой рванью, с переписчиками… Сидят и чешутся… На сорок копеек
в день персидской ромашки
выходит… А то без нее такой зоологический
сад из квартиры сделают, что сбежишь… Они из «Собачьего зала».
Тюрьма стояла на самом перевале, и от нее уже был виден город, крыши домов, улицы,
сады и широкие сверкающие пятна прудов… Грузная коляска покатилась быстрее и остановилась у полосатой заставы шлагбаума. Инвалидный солдат подошел к дверцам, взял у матери подорожную и унес ее
в маленький домик, стоявший на левой стороне у самой дороги. Оттуда
вышел тотчас же высокий господин, «команду на заставе имеющий»,
в путейском мундире и с длинными офицерскими усами. Вежливо поклонившись матери, он сказал...
В один из таких вечеров Эвелина не успела спохватиться, как разговор опять перешел на щекотливые темы. Как это случилось, кто начал первый, — ни она, да и никто не мог бы сказать. Это
вышло так же незаметно, как незаметно потухла заря и по
саду расползлись вечерние тени, как незаметно завел соловей
в кустах свою вечернюю песню.
Прежде она от него бегала, а теперь бросилась
в его объятия,
вышедши к нему вечером
в сад: он свозил ее на лодочке на уединенный островок, их подсмотрела Василиса Перегриновна, донесла Уланбековой, и та, пришедши
в великий гнев, велит тотчас послать к Неглигентову (которого пред тем уже выгнала от себя за то, что он пришел к ней пьяный — и, следовательно, не выказал ей уважения) сказать ему, что свадьба его с Надей должна быть как можно скорее…
Разговаривая, они
вышли из
сада и, не заходя
в комнаты, перешли дворик и подошли к калитке.
Девицы обыкновенно вставали на даче около девяти часов; одна Аглая,
в последние два-три дня, повадилась вставать несколько раньше и
выходила гулять
в сад, но все-таки не
в семь часов, а
в восемь или даже попозже.
Лаврецкий
вышел из дома
в сад, сел на знакомой ему скамейке — и на этом дорогом месте, перед лицом того дома, где он
в последний раз напрасно простирал свои руки к заветному кубку,
в котором кипит и играет золотое вино наслажденья, — он, одинокий, бездомный странник, под долетавшие до него веселые клики уже заменившего его молодого поколения, — оглянулся на свою жизнь.
При доме находился большой
сад; одной стороной он
выходил прямо
в поле, за город.
— Не рассуждай, пожалуйста, ступай. Настасья Карповна
в сад пошла одна: ты с ней побудь. Уважь старуху. — Шурочка
вышла. — Да где ж это мой чепец? Куда это он делся, право?
Комната,
в которой я спал с соловьями,
выходила окнами
в старый плодовитый
сад, заросший густым вишенником, крыжовником и смородиною.
В этот
сад выходили два окна залы (два другие окна этой комнаты
выходили на берег речки, за которою кончался город и начинался бесконечный заливной луг), да
в этот же
сад смотрели окна маленькой гостиной с стеклянною дверью и угловой комнаты, бывшей некогда спальнею смотрительши, а нынче будуаром, кабинетом и спальнею ее дочери.
И потому
в два часа ночи, едва только закрылся уютный студенческий ресторан «Воробьи» и все восьмеро, возбужденные алкоголем и обильной пищей,
вышли из прокуренного, чадного подземелья наверх, на улицу,
в сладостную, тревожную темноту ночи, с ее манящими огнями на небе и на земле, с ее теплым, хмельным воздухом, от которого жадно расширяются ноздри, с ее ароматами, скользившими из невидимых
садов и цветников, то у каждого из них пылала голова и сердце тихо и томно таяло от неясных желаний.
Две детские комнаты,
в которых я жил вместе с сестрой, выкрашенные по штукатурке голубым цветом, находившиеся возле спальной,
выходили окошками
в сад, и посаженная под ними малина росла так высоко, что на целую четверть заглядывала к нам
в окна, что очень веселило меня и неразлучного моего товарища — маленькую сестрицу.